Антигона Беззеридес. Персонаж, имя которого удивляет большинство зрителей сериала (очевидно, что Пиццолатто неравнодушен к греческим мотивам, на что указывает как шестая серия первого сезона «Дело Медеи», так и история с Антигоной и проблемы с отцами, возникающие у каждого главного героя).
И можно, конечно, гуглить, перечитывать трагедию Софокла и искать параллели между ней и сериалом, однако, на деле выясняется, что общего между ними меньше, чем нам хотелось бы. Да, Антигона американская, как и её греческая тёзка, пошла против установленных бюрократических и абсолютно прогнивших в нашем случае законов. Она, в силу своей железной правильности, не смогла оставить дело незавершенным, когда многие его ниточки уже вели вглубь той системы, против которой нельзя идти, если ты её часть. Антигона знала, что шагает в мясорубку, и что целой она оттуда не выберется. Однако её это знание не только не остановило, но даже ощутимо подтолкнуло вперёд, потакая её саморазрушительному ритму жизни.
Жесткие рамки и границы Антигоны выстроены почти полностью из страха и злобы, которые постоянно подпитывались воспоминаниями о страшной детской травме. Беззеридес оказывается довольно типичной женщиной в мужском мире, где она старается воспользоваться мужчинами до того, как они воспользуются ею.
«Фундаментальное отличие между полами в том, что представитель одного может убить представителя другого голыми руками».
Антигона знает, что заведомо слаба в сравнении с мужчинами, которые её окружают, и она боится снова стать такой же слабой, как в детстве. Отсюда нескончаемые тренировки, асексуальный стиль одежды и, собственно, выбор профессии.
И вот на фоне всего этого представления о характере героини таким разительным кажется контраст между Антигоной до связи с Велкоро и после. Если до казалось, что она часть мира мужчин, что ей удалось влиться в него, затеряться там и не привлекать к себе внимания, то после уже кажется, что Антигона стала просто женщиной, которая ждёт своего героя и которую, возможно, придётся спасать. Она открылась Велкоро, доверилась и перестала ждать удара исподтишка и, тем самым, ослабила свои рамки и перестала бояться. Эта связь помогла Антигоне понять, что отсутствие страха и злобы – чувств, отгораживающих её от всего мира, — это не признак слабости и беззащитности, а совершенно нормальное человеческое состояние. И именно это состояние можно увидеть в её поведении в финале. Антигона перестаёт быть жертвой и принцессой, запертой в ею же построенном замке, из которого её нужно спасать. Она становится просто сильным бойцом, которого вперёд толкают не страх и злоба, а что-то уже совсем другое.
P. S. Примечательно, что в этом сезоне вообще все женщины, от которых ждёшь подвоха, оказываются очень уж правильными. Джордан, жена Фрэнка, фанатами постоянно подозревалась то в сговоре с Каспером, то с армянами, то с мексиканцами, то ещё с кем-то. Она участвовала в делах мужа, занималась бухгалтерией и вообще с головой была во всё это погружена. Возможностей где-нибудь что-нибудь подстроить так, чтобы подставить Френка и забрать его дела себе – больше, чем обычно требуется таким персонажам, поэтому Джордан активно подозревалась во всём. Однако же оказалось, что она как раз та правильная женщина, которой и стала в итоге Антигона. Также сомнения и подозрения возникали в отношении барменши со шрамом, явно испытывавшей симпатию к Рэю. Наличие очевидного увечья вообще делало эту женщину одной из центральных фигур многих фанатских теорий, но и здесь в итоге оказалось всё куда проще, а сама барменша повела себя с очевидной силой и стойкостью.
Если Вы нашли ошибку, выделите ее и нажмите Shift + Enter или кликните сюда, чтобы сообщить нам.
